Вячеслав Бондаренко «Ликвидация»

- У мене е брошка мамина, - встрепенулась Галя, поднимаясь с пола со стопкой снимков в руке. - Я б товарищу военврачу и заплатила б…

Гоцман засмеялся:

- Ты, Галя, брошку до свадьбы береги. Марка вылечим, сыграем свадьбу…

Продолжать он не стал, потому что обернулся на крик Фимы. А тот, разом перемахнув через подоконник, птицей кинулся к Марку, который спокойно сидел у стола и деловито резал ножницами продуктовые карточки.

Гоцман осторожно разжал его ладонь, отобрал ножницы. Марк сперва не давался, но потом утихомирился и начал тонко, обиженно всхлипывать.

- Ой, Марк, шо ж ты зробил?! - рыдала Галя. - Тут же на мисяц! Мы ж теперь без хлеба…

- Галя, Галочка, - приобнял ее за плечи Фима, - та не делай ты горе с пустяка… Склею я вам эти карточки! Будут как новые, и даже лучше…

Гоцман, осторожно утиравший платком слезы Марку, сунул руку в карман, выгреб оттуда все, что было - несколько смятых, замусоленных красных червонцев, вложил в трясущуюся Галину ладонь и мягко пресек попытку вернуть деньги.

- Завтра-послезавтра получу паек и принесу, - пробурчал он. - Ша! Сопли прекратили.

Фима аккуратно запихивал в карман пиджака обрезки карточек. Под угрюмым взглядом Гоцмана он всплеснул руками и убедительно произнес:

- Склеить - это ж пара пустяков!

- Склеишь и мне покажешь…

- Дава! - с упреком вздохнул Фима. - И шо ты всю дорогу себе думаешь?! Я уже не помню, как шуршит чужой карман…